Основатель
династии: Евзель Габриэлович Гинцбург (1812–1887)
Место действия: Россия
Сфера интересов: виноторговля, финансы
Представители рода Гинцбургов были одними из богатейших людей
Российской империи. Имели родственные связи с семьей Ротшильдов.
Во второй половине XIX – начале ХХ века не было, наверное, в России
человека, кто не слышал бы о баронах Гинцбургах. Они принадлежали к богатейшим
людям Российской империи. Среди прочего они с успехом занимались
железнодорожным строительством, были известными меценатами и не менее
известными золотодобытчиками.
И не только в России – родственные и деловые отношения
связывали талантливых представителей этого семейства с Украиной и Венгрией,
Германией и Францией; а один из них даже породнился с бароном Ротшильдом.
Фамилия Гинцбургов происходит от названия города Гюнцбурга в
Баварии. В XVII–XVIII веках Гинцбурги были раввинами в германских государствах
и Речи Посполитой; на рубеже XIX века переселились в Российскую империю.
Наиболее известны среди Гинцбургов основатель семейного дела Евзель Гинцбург и
его сын Гораций.
Сын витебского раввина Евзель (Йоссель) Габриэлович Гинцбург
(1812, Витебск – 1878, Париж) поначалу занимался винными откупами в Бессарабии,
Киевской и Волынской губерниях. Уже в 1833 году юный Евзель стал витебским
купцом I гильдии, а с конца 1850-х годов – петербургским. С 1847 года он уже
коммерции советник. За услуги, оказанные правительству, Евзелю Гинцбургу вместе
с женой Расей, сыновьями Зискиндом и Уром и дочерью Хаей-Матлей по инициативе
министра финансов Федора Павловича Вронченко в 1849 году было пожаловано
потомственное почетное гражданство. В период Крымской войны (1853–1856) Евзель
Гинцбург держал винный откуп в осажденном Севастополе. Война войной – но жизнь
брала свое и под английскими ядрами. По словам поверенного Гинцбурга, он оставил
южную сторону Севастополя, унеся кассу, одним из последних, «чуть ли не
одновременно с комендантом гарнизона».
Командующий одной из русских армий в Крымскую кампанию
свидетельствовал, что Евзель Гинцбург «оказывал постоянное особенное усердие к
безостановочному продовольствию войск винною порциею, содержал для себя
значительные запасы вина в указанных интендантством пунктах и вообще без
всякого промедления удовлетворял всем требованиям войск, в разных пунктах
расположенных и часто с одного на другое место передвигаемых, отпуская притом
вино по ценам не только не свыше высочайше утвержденных для мирного времени, но
и с уступкою». Так что «наркомовские сто грамм» эпохи Великой Отечественной
войны имели предшественницу в виде «винной порции» в период обороны
Севастополя. Заслуги Гинцбурга во время Крымской войны, а также содействие
выгодным для казны результатам на торгах на питейные откупа побудили министра
финансов Петра Федоровича Брока представить откупщика к награде. Александр II
наградил его золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на
андреевской ленте. Это была уже вторая правительственная награда
предпринимателя. Первую золотую медаль за усердие, проявленное по отношению к
интересам казны, Евзель Гинцбург получил в 1854 году, но в тот раз на менее
почетной владимирской ленте.
Разумеется, Гинцбург и свой интерес не забывал. Его быстрое
обогащение спровоцировало донос, дошедший до императора. В нем аноним
утверждал, что Гинцбург заработал на откупах около 8 млн руб. серебром:
«Со дня существования России не было еврея, который имел бы состояние на
миллион рублей…» Но времена на дворе стояли либеральные, и Александр II оставил
донос без последствий.
В делах Евзеля участвовали его сыновья, среди которых
выделялся Гораций Евзелевич (Нафтали Герц) (1833, Звени-городка Киевской
губ. – 1909, Петербург, похоронен в Париже), вскоре превзошедший отца. В
1859 году Гинцбурги основали в Петербурге крупнейший в России банкирский дом
«И. Е. Гинцбург» с филиалом в Париже. Гинцбурги вкладывали средства в страховое
дело, добычу золота, железнодорожное строительство, участвовали в создании
акционерных коммерческих банков (в том числе Киевского частного, 1868;
Петербургского учетного и ссудного, 1869; Одесского учетного, 1879) и др.
Гинцбурги поддерживали финансовые отношения с банкирскими домами Германии
(«Блейхредер и K°»), Варбурга («Мендельсон и K°») и Франции («Госкье и K°»,
«Камондо»). Родственными отношениями они были связаны с финансистами Западной
Европы и России. Сестры жены Горация Гинцбурга Анны вышли замуж за германских,
венгерских и российских банкиров. Сестра Горация Матильда стала женой
племянника министра финансов Франции при Наполеоне III П. Фульда, а одна из ее
дочерей – барона Эдуарда Ротшильда. Вообще Париж, где на бульваре Османн находилось
отделение их банкирского дома, стал для Гинцбургов не менее привычной средой
обитания, чем Петербург.
Гинцбурги постоянно сотрудничали с Государственным банком и
Министерством финансов. Участвовали в размещении русских и иностранных
госзаймов, в осуществлении связей с европейскими денежными рынками и банками. В
1878 году, в период Русско-турецкой войны, банкирский дом Гинцбургов подписался
на военный заем на сумму 10 млн руб. (На такую же сумму подписался
Государственный банк!) Разумеется, это было не обычной коммерческой операцией,
а скорее демонстрацией патриотических чувств. В то же время сумма подписки
свидетельствует о размерах капитала банкиров.
В 1868–1872 годах Гораций Гинцбург был гессен-дармштадтским
генеральным консулом в Петербурге, в 1870 году великий герцог
Гессен-Дармштадтский Людвиг III (брат Марии Александровны, жены императора
Александра II) пожаловал ему баронский титул, а в 1874 году баронский титул был
пожалован и его отцу Евзелю Гинцбургу. Гинцбурги приняли титул по специальному
разрешению Александра II, а в 1879 году получили право пользоваться им в России
потомственно. Гораций Гинцбург был возведен в ранг действительного статского
советника (что еще по петровскому Табелю о рангах соответствовало генеральскому
чину) и награжден высшими российским орденами. Несмотря на это, в момент
резкого падения курса русского рубля Министерство финансов не оказало помощи
банкирскому дому, средства которого были вложены в русские ценные бумаги.
//-- * * * --//
Весной 1892 года Петербург был взволнован слухами о
трудностях, возникших у знаменитого банкирского дома Гинцбургов. Проблемы
возникли из-за падения курса рубля, в связи с чем Гинцбурги не смогли
разместить облигации трехпроцентного госзайма. Гораций Гинцбург обратился за
помощью к министру финансов Ивану Алексеевичу Вышнеградскому. Чтобы возобновить
платежи, требовалась ссуда в 1,5 млн руб. Вышнеградский поставил условие:
Гинцбург должен восстановить хорошие отношения между российским министром и
парижским Ротшильдом. Гинцбург этого сделать не смог – и правительственной
поддержки не получил. Поговаривали, что актив Гинцбурга был равен пассиву, что
долгу всего около 9 млн руб. Это отнюдь не являлось критической суммой для
знаменитого дельца. Тем не менее в банкирском доме была введена внешняя
администрация.
Видимо, Гинцбургам пришлось пойти на продажу части имущества.
Любопытное свидетельство сохранилось в дневнике госсекретаря Александра
Александровича Половцова, обрадованного приобретением у «разорившегося банкира
Гинцбурга шести редких стенных ковров начала XV века». Половцов заплатил за
ковры 12 тыс. руб. (Известный коллекционер Половцов, сам человек
небогатый, мог позволить себе такое благодаря удачной женитьбе: его избранницей
стала приемная дочь другого знаменитого банкира, первого управляющего Госбанком
Александра Людвиговича Штиглица.)
Заметим, что налаживание личных связей с правительственными
чиновниками было давней традицией российских банкиров. И Гинцбурги вели себя
так, как было принято у их предшественников. Так, Штиглиц водил дружбу с
министром финансов Михаилом Христофоровичем Рейтерном.
Половцов, говоря о «разорившемся банкире Гинцбурге»,
поторопился. Претензии кредиторов были удовлетворены, и внешняя администрация
была упразднена. Но в банковский бизнес Гинцбурги не вернулись. Тем более что у
них было не менее привлекательное поле приложения энергии – добыча золота.
Гинцбурги начали инвестировать в золотопромышленность в
Сибири еще в конце 1860-х годов. В 1882 году Гораций Гинцбург стал
директором-распорядителем Ленского золотопромышленного товарищества. Ему
принадлежало 680 из 900 паев. Дело велось с размахом, внедрялись передовые
технологии. В 1889 году впервые на частных приисках была произведена
гидравлическая промывка золотого песка. В 1897 году на приисках Ленского
товарищества была построена первая в Сибири электростанция.
За год до этого паевое фамильное предприятие было
преобразовано в акционерное общество «Ленское золотопромышленное товарищество».
Председателем правления был избран Гораций Гинцбург, активное участие в делах
принимали его сыновья Александр и Альфред. Ленское золотопромышленное
товарищество получало крупные кредиты от Госбанка; долг временами достигал
гигантской по тем временам суммы в 10 млн руб. К 1909 году товарищество погасило
свой долг Госбанку. Акционерами товарищества стали видные российские
предприниматели, представители крупнейших банков: Международного,
Русско-Азиатского, Русского для внешней торговли и др. Достаточно назвать
Василия Ивановича Тимирязева, Алексея Ивановича Путилова, Александра Ивановича
Вышнеградского (сына бывшего министра финансов)… Как правило, эти люди были
связаны с правительством и нередко занимали в прошлом важные государственные
посты: Тимирязев побывал министром торговли и промышленности, Путилов –
товарищем министра финансов, Вышнеградский – вице-директором особенной
канцелярии по кредитной части Минфина.
По акциям Ленского золотопромышленного
товарищества выплачивался необычайно высокий дивиденд, что вызывало ажиотажный
спрос на них. В 1908–1909 годах акционерам было выдано 2 млн 775 тыс.
руб., в 1909–1910 годах – 4 млн 234 тыс. руб. (дивиденд составил
56 %). Столь высокая прибыльность объяснялась, с одной стороны, внедрением
технических новинок, с другой – нещадной эксплуатацией рабочих. Рабочие
требовали повышения заработной платы на 33 %. Отказ хозяев привел к
забастовке, в ходе которой и произошли столкновения с полицией и войсками 4
апреля 1912 года, приведшие к множеству жертв. По разным данным, погибли от 83
до 270 человек, около 250 были ранены. Эти события, потрясшие всю страну,
получили название Ленского расстрела.
Ленский расстрел, опозоривший руководителей товарищества,
привел к тому, что 28 сентября 1912 года правление вышло из дела в полном
составе. Но Гинцбурги продолжали еще несколько лет получать «попудные» с
добытого золота на некоторых приисках.
//-- * * * --//
В историю российского еврейства Гинцбурги вошли прежде всего
не столько как удачливые предприниматели, сколько как активные участники
движения за равноправие евреев и выдающиеся меценаты. Свои связи в
правительственных кругах Гинцбурги использовали для облегчения положения
евреев, выступая в качестве штадланов (ходатаев) по делам единоверцев перед
имперскими властями. Штадланут – это, по определению современного историка,
«представительство от имени еврейской общины перед правительством,
осуществляемое ее наиболее авторитетными деятелями». Ну а кто был более
авторитетен среди евреев Российской империи, нежели Гинцбурги – банкиры,
золотопромышленники, да к тому же еще и бароны?
В июне 1856 года Евзель Гинцбург возглавил группу
состоятельных евреев, ходатайствовавших перед властями об облегчении положения
(в том числе разрешения жить вне черты оседлости) некоторых «заслуженных» и
«полезных» категорий евреев: почетных граждан, купцов I и II гильдий, евреев с
высшим образованием, а также «беспорочно» отслуживших 25-летний срок в армии. В
августе 1862 года Евзель Гинцбург подал председателю правительственного
Еврейского комитета барону Модесту Андреевичу Корфу (соученику А. С. Пушкина по
лицею и директору Публичной библиотеки) записку об уничтожении некоторых
ограничений в законодательстве о евреях. Гинцбург обращал внимание на следующие
моменты в законодательстве, противоречащие логике «здравой политической
экономии»: ограничение права жительства; ограничение в производстве торговли и
приобретении поземельной собственности; бесправность евреев, получивших
образование. Записка была представлена Александру II и направлена императором
для обсуждения в правительственный Еврейский комитет. После долгих дискуссий
некоторые пожелания были проведены в жизнь. Что объяснялось прежде всего
экономическими видами правительства. Нетрудно заметить, что ходатайства
Гинцбургов касались прежде всего верхушки еврейского общества, что вызвало
впоследствии презрительное замечание великого еврейского историка Семена
Дубнова: «Люди, которые находились на грани меж рабством и свободой… возможно,
из дипломатических соображений довольствовались ничтожными крохами прав и
привилегий для "лучших среди нас”». Однако, говоря объективно, «гомеопатическая
эмансипация» (по выражению того же Дубнова) была в то время единственным
реальным путем постепенного разрушения черты оседлости.
|